Ужасы Чеченской войны глазами курянки
О событиях в Чечне нам рассказывают дикторы центральных телеканалов. Как правило, все ограничивается докладом об уничтожении очередного бандформирования. А как живут в условиях войны люди – молчок. Ольга Мальцева приехала в Курск девять лет назад, когда в Чечне разгоралось адское пламя войны. Мы просто дали ей возможность высказаться и поделиться своим горем. Получился монолог… «Кухонная» информация, не из официальных источников», – грустно улыбается собеседница.
По разные стороны баррикад
«Все мои предки, семь поколений, жили в Грозном со дня основания крепости. Естественно, я всегда считала себя коренной жительницей Чечни. До конца 80-х все было прекрасно. На родном языке чеченцы или ингуши общались только дома. Вообще, было сильное слияние культур (у нашей семьи близкие друзья – чеченцы), так что и я сносно болтала на их языке. Хочешь – не хочешь, выучишь, общаясь со сверстниками.
В силе были народные традиции и обряды. Например, крали невест. Но все происходило красиво: заранее обговаривали время «воровства», размер калыма. Интересный праздник Белхи, распространенный в сельской местности. Собиралось все село, и нуждающимся строили за день дом – прекрасные взаимоотношения между соседями. Когда я училась в краснодарском институте культуры, приехала домой, а родителей не оказалось. Так я постучалась к незнакомым людям, и меня накормили, спать уложили.
Все изменилось с появлением Дудаева и его «армии». Хлынул поток наркотиков. У меня была подруга из Ингушетии. Она прекрасно знала процесс изготовления наркотиков и в шутку об этом рассказывала. Я сейчас анализирую и задумываюсь: откуда 18-летняя девушка могла это знать? Значит, тоже баловалась… Резко молодежь стала развязной: разбились на группировки, происходили постоянные драки. К тому же началось деление власти между тейпами, кланами. Самые низшие, заработав денег, хотели продвинуться наверх. Естественно, верхние их не пускали. Страну охватили внутренние разборки».
Негативное отношение появилось и в России по отношению к жителям Чечни. Ольга вспоминает свою учебу в институте. «Я училась хорошо, но преподаватели иногда начинали издеваться, – вспоминает собеседница. – Прихожу на экзамен, мне говорят: ваше имя. Отвечаю: Оля. Полное называйте – Ольга. А мне в ответ: «Приехали! Все вы Оли, Ани, Мани… А на самом деле Марьямы, Мадины. Выйдите, пока не вспомните свое настоящее имя». Я выбежала в коридор в слезах. Так все ребята, кавказцы, собрались и пошли в деканат отстаивать мою оценку. За такую наглость их на экзамене тоже «зарезали». И вот мы получили дипломы, большой компанией возвращаемся домой. Было уже неспокойно. На поезда нападали, обстреливали вагоны. Когда мы вышли на вокзале, то поняли, что с этого времени находимся по разные стороны баррикад – повзрослели минутой».
В это время коренные грозненцы (русские, чеченцы, ингуши, армяне) сформировали нечто вроде народных дружин – пытались навести порядок в городе. Ведь молодежь (от 10 до 20 лет) стала необузданной. Могли напасть, избить, ударить ножом.
Москва дала негласное добро на резню
«В 1990-м году была вырезана казачья станица, сотни человек, – продолжает Ольга. – Не пожалели даже детей. Случилось это на Пасху, когда поминают умерших. В этот период в Грозный приехал Борис Ельцин с частным визитом. Тогда он еще не был президентом. И вся русскоязычная Чечня ринулась в Грозный. Люди хотели узнать, как отреагирует Москва. Ельцин вышел на балкончик и заявил: «Меньше пить надо, чтобы вас не резали». Мы расходились в недоумении. С этого момента, в моем понимании, началось вырезание и глумление над русскими. И что самое странное, по телевидению о «резне» не было сказано ни слова. Будто ничего не случилось. Примечательно еще одно: когда были президентские выборы, у нас в городе никто из русских не пошел голосовать. На следующий день по телевидению передали: Чечня проголосовала 100%, люди отдали голоса за Ельцина.
Стрельба по вечерам стала нормой, русских начали выгонять из домов. Просто приходили в квартиры и давали несколько дней на сборы. «В нашем подъезде одной женщине предложили продать квартиру, – рассказывает Ольга. – Ей было лет под 60. Покупатели подогнали машину, помогли собрать вещи. Отец и еще несколько мужчин заподозрили неладное – поехали следом. Но опоздали: в нескольких километрах от Грозного, в поле, они увидели груду вещей и эту женщину с перерезанным горлом. Мне об этом долго не говорили. Оберегали. С одной стороны, хорошо, но с другой – я не была готова ко всем ужасам, которые пришлось пережить.
На улицах появились плакаты: «Татары – в Казань, русские – в Рязань». Даже дети, которым по три года, кричали: «Русские, убирайтесь отсюда!» На заборах писали: «Вырежем сначала всех мужчин, над женщинами будем глумиться, чтобы они никогда не смогли принести потомство». Свои угрозы отморозки воплощали в жизнь. Однажды мы с отцом зашли во двор, где жила русская девушка. Мы вместе с ней выросли. Можно сказать, были подруги. В это время она была на поздних сроках беременности. Когда мы открыли ворота, застыли от ужаса. Трое ублюдков надели на нее автомобильную шину и тянули вниз. Они буквально выдрали из нее ребенка, бросили на землю и истоптали младенца ногами. От болевого шока девушка моментально умерла. Что касается садистов… У отца с собой было оружие». Ольга замолкает на несколько минут. По щекам катятся слезы…
«За два дня до этого растерзали парня, больного церебральным параличом, – продолжает собеседница. – Он был тихий, спокойный, всегда с детишками играл. Над ним долго глумились: сначала насиловали, потом отрезали половой орган. Отец занимался организацией похорон, а это было тяжело. Все русские кладбища были взорваны. Боевики говорили: «Мы будем вас резать, и вы не сможете похоронить мертвых. Жрать их будете».
«На моих глазах женщину забили прикладами»
Люди в камуфлЯже положили глаз и на квартиру Олиной семьи. Дали на раздумье месяц. Чтобы глава семейства быстрее принял решение, по ночам ломились в дом, выбивали окна, угрожали. «Часто привозили к дому избитых до полусмерти русских ребят, – плачет женщина. – Говорили, что в следующий раз, если не съедем, будут резать людей прямо под нашими окнами. Могли в любое время прийти и убить. Но отец говорил, что это его земля и уйдет он только к праотцам. Столько лет прошло, а страх до сих пор жив. Недавно рано утром пьяницы ошиблись дверью и постучали в нашу комнату. Меня парализовало от ужаса, забыла, что я в Курске…»
Родители убедили Ольгу уехать. На тот момент она была на пятом месяце беременности. Еще во время учебы в институте вышла замуж, но супруг не выдержал испытаний и вернулся к себе на родину, в Краснодар.
«Тогда в Грозном были разрушены железнодорожные пути, – говорит Оля. – Нас оставили на истребление, потому что пешком или на машине выбраться было нереально: сможешь доехать только до ближайшего аула. В полях, посадках лежали горы трупов. Отец договорился, и меня отвезли в БТРе до Гудермеса. Мама должна была посадить меня в поезд и вернуться назад. Перед тем как сесть в вагон, я стала на колени и целовала землю… До последнего прощалась с Чечней, со своей родиной. В вагоны набились люди, но ни у кого не было слез… Все сидели как каменные. По проходам ходили люди в камуфляже и выводили тех, кто им по какой-то причине не понравился. Забрали мужчину из нашего купе и расстреляли, русскую женщину у меня на глазах забили прикладами… Что было дальше – не помню: почувствовала дикую боль, инсульт, я потеряла сознание. Мама не смогла оставить меня в беспомощном состоянии. Вот уже девять лет мы ничего не слышали об отце, а он – о нас. Хожу в церковь и не знаю, какую свечку ставить: за упокой или за здравие».
Уже в Курске у Ольги родился сын. Сейчас ему девять лет. В школе мальчишке приходится нелегко. «Он как-то приходит и говорит: «Мама, меня негром называют». Стала расспрашивать, а его, оказывается, обзывают черномазым и чеченским выродком, а он у меня светленький, – у Ольги снова появляются слезы. – Дети не могут сами так сказать, наверное, нахватались от родителей. И когда мне говорят: уезжайте к себе в Чечню, я не знаю, как реагировать. Я же не могу всем рассказывать, что пережила там…»
Марина РОМАНОВА
Вверх▲
Отзывы читателей (2)
Написать отзыв▼
Василиса
9 июля 2008, 12:19ФСБшники здоровскую сказку придумали, и принесли редакотору на столик. Основная цель подобных "мемуаров", сочинённых в кабинетах — повысить рейтинг КТО в Чечне в глазах населения . А информативность — как в Красной Шапочке.
Юрий
24 апреля 2009, 18:02город: МоскваДумаю что это является правдой, зря некоторые пытаются винить ФСБшников во всем, там была жуткая война и отнюдь не с мирным населением, а с бандитами и головорезами последними...
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 17 (551) от 26 апреля 2005 года
беспределсчастливого путик праздникамкоммуналкаверная медицинакто виноват?все решеноесть такая работаклин с «клинским»на пепелищеконкурспочтовый ящик «ддд»новости от «линии»новости от «линии»новости от «линии»происшествияспортавтосалонавтосалонпланета загадокпланета загадокпланета загадокпланета загадокздоровьечкоздоровьечкодела домашниедела домашниедела домашние
