«Куда вы едете? Вся Суджа горит!» С чем столкнулись вынужденные переселенцы
«Мне стыдно, что я не смог вывезти больше людей», – признается житель Суджанского района Роман Ковалев. Он рассказал, что происходило в Судже и окрестностях в первые часы украинского вторжения. О том, как прорывался в город, чтобы вывезти оставшихся там родителей, и что видел по дороге. А также о лицемерии и равнодушии, с которым суджанцы сталкиваются сейчас.
«Без связи, без света, мы не знали, что происходит»
Семья Романа жила в селе Уланок – это 10 километров от Суджи. 6 августа проснулись в полчетвертого утра от взрывов. «По Судже работали «Грады». За это время мы уже научились определять это по звукам. На этот раз они отличались от обычных – часто, громко, страшно. Но подумали, что в город зашла ДРГ. Сейчас постреляют, выбьют – и все закончится».
В выходные семья Ковалевых помогает волонтерамСотовая связь пропала еще ночью, дрон ударил по вышке. В 10 утра отключилось электричество, с ним пропала и вода. В доме есть генератор, поехали за бензином. Заправки в Судже уже не работали, магазины тоже. Поэтому заправились в Беловском районе, купили продукты и вернулись.
– Без связи, без света, мы не знали, что происходит. Думали, ну постреляют и сейчас все успокоится, – продолжает Роман. – Я траву во дворе выкосил, кур покормил. Но ощущение чего-то непонятного, надвигающегося было.
Интернет появлялся, когда запускали генератор. Но болезненное погружение в новостную ленту не давало никакой информации. «Попытки прорыва», «пограничники не допустили», «остатки диверсионной группы отступили»... Это формулировки правительства региона, Мин-обороны, федеральных СМИ. Любую другую информацию заранее назвали вбросами и фейками.
Легли спать. А утром 7 августа решили отвезти дочь в Курск к знакомым. Планировали сразу же вернуться домой – в Судже остались родители и неходячая бабушка. В Курске набрали продуктов, купили еще один генератор, старый уже барахлил. «И только 7 августа начали появляться более или менее правдивые новости. Тогда мы поняли, что это не ДРГ, не спонтанная вылазка украинских военных. Что их не отобьют в ближайшие часы, а будет что-то серьезное», – вспоминает наш собеседник.
Осколки вытаскивали наживую, без анестезии
Решили, что нужно вывозить людей. Роман записал в «ВК» короткий ролик, что едет с Суджу, может кого-то забрать. Но связь быстро пропала, он не успел получить ни одного сообщения.
Дом семьи Ковалевых в селе Уланок сейчас выглядит такПо дороге заехали на Волков ключ набрать воды в канистры. Встретили знакомых, которые только выбрались из города: «Куда вы едете, по нам стреляли! – и показывают изрешеченный автомобиль. – Там мины везде. Вся Суджа горит!» Но поворачивать назад тоже нельзя, в обстреливаемом городе семья.
После этого машину остановили на блокпосту: «Дальше не пропустим, опасно». Объясняют: в городе остались родные. «Ну ладно. Осторожно, там дроны». – «А ночью?» – «Ночью еще сильнее летают. На ваш риск, аккуратнее».
Серая зона – без связи, без интернета. «Ощущаешь себя, как под водой», – вспоминает Роман. Мир вокруг вдруг стал сюрреалистическим. Большесолдатский район – на улице играют дети. Тут же кто-то спешно грузит вещи в свои машины, эвакуируется. Ближе к Судже – пустота и тишина, сгоревшие машины на обочинах...
– Останавливаемся, подходят откуда-то люди, местные жители. Предлагаем: «Мы заберем вас, до Курска довезем». – «Да зачем, мы тут останемся». Они не понимают, что происходит, спрашивают у нас: «Как там?» – «Плохо. Суджа уже всё». – «Да не может быть. Вранье это». Сейчас постреляют, свет починят, будем дальше жить – вот такое настроение у людей было, – вспоминает наш собеседник.
Чтобы попасть из Уланка в Заолешенку, где остался отец, надо было проехать через Суджу. Ехал ночью, без фар. Город Роман Ковалев знает хорошо, поэтому выбирал обходные пути, самые неприметные улицы.
– Разрушенные дома, разбитый асфальт, воронки от снарядов. В темноте многое еще не видно. Но страшно очень, – признается он. – Улицы пустые, тихо, как на кладбище. Не было выстрелов и дронов – видимо, в такое время попал. Потому что отец потом рассказал, что целый день взрывы, снаряды, слышал, как где-то рядом стреляли из автомата...
– Танки уже ехали по городу. Сват позже рассказывал, как за его машиной гнался танк, стрелял. Но ему повезло, смог уехать, – продолжает Роман, – Много страшного рассказывали. Дрон влетел в машину, которая ехала забирать маму моих знакомых из Суджи. Водитель погиб на месте, а жена была сильно ранена, но еще как-то дошла квартал до дома, где ее ждали. И та женщина, которую должны были забрать, сама вытаскивала осколки. Наживую, без анестезии, но из-за шока боли не было... А что делать, если не позвонить никуда, «скорую» не вызвать, да ее и нет. Мимо ехала машина, женщина остановила ее – надо раненую отвезти. Донесли до машины. Не знаю, жива ли она...
Ковалевы забрали родителей и бабушку. Назад возвращались на двух машинах: жена пересела на свой автомобиль, который оставался у дома в Уланке. Уговорили уехать с ними соседей. И до сих пор жалеют, что не убедили кого-то еще.
Поздно ночью заехали в Обоянь, где появилась связь. «И тут на меня обрушился поток сообщений: «Помогите», «Вывезите родителей», «Найдите родных», «Помогите», «Помогите»... Я не успевал отвечать... Ведь что там произошло: выключили связь – и люди ослепли. Власти пишут: у вас проблемы – звоните 112. А как звонить, если ни один оператор связи не работает?! Единственный вариант – надо было с громкоговорителями по улицам ездить. Листовки расклеить: около магазинов, у колодцев. Люди же ходят, жизнь там продолжалась, все хотели знать, что происходит».
Цены на съемное жилье в Курске взлетели в два раза
Первые дни в Курске также были непростыми. Квартиру нашли не сразу. Дочь осталась у друзей, родителей удалось заселить в гостиницу, сняли последний номер, супруга ночевала в общежитии.
Эйфория от того, что спаслись из-под обстрелов, для суджанцев сменилась пыткой многочасовых очередей«Обратились в соцзащиту по поводу бабушки: дайте временно койку в интернате, буквально на пару ночей, пока мы найдем жилье. Выделили койку в интернате в Льговском районе. Мы отвозим бабушку туда. И на следующее утро узнаем, что их эвакуируют. И об этом наверняка знали накануне, но нам не сказали. Опять мчимся туда, забираем бабушку. Специальную медицинскую кровать удалось найти только в Белгороде, едем туда. Первую неделю, мы, кажется, не спали совсем», – вспоминает Роман.
За 3-комнатную квартиру в центре Курска Ковалевы сейчас платят 50 тысяч рублей. Еще месяц назад аналогичное по площади жилье можно было снять за 20–25 тысяч. Семья пытается найти другую квартиру, дешевле, но вариантов нет вообще: ни дешевых, ни дорогих. Отчасти повезло. Работодатель – крупная госкорпорация, поэтому нашлась работа в Курске. Частично компенсируется стоимость съемного жилья. Но семья, как и тысячи других покинувших свои дома, оказалась на новом месте без самого необходимого.
– Мы ведь уезжали на два дня. Компьютер? Ну зачем мне на два дня компьютер! Мысли лихорадочно тогда метались, – вспоминает собеседник. – Помню, как расстелил в середине комнаты одеяло и бросал на него то, что под руку подвернется. В итоге привез с собой утюг, но не взял ноутбук.
«Мир внезапно стал прозрачным»
«Окружающий меня мир внезапно стал прозрачным. И сразу стало видно, какого цвета душа у каждого. Насколько разительный контраст между студентом-волонтером и казенной номенклатурой. Столько вокруг добрых отзывчивых людей, готовых жертвовать всем, умеющих сострадать и поддержать добрым словом, даже когда самому невыносимо тяжело... И на контрасте чиновник любого госучреждения. Стоит толпа измученных людей под дверью. Ничего не ёкает. Стоят люди на жаре, на солнцепеке часами. А у чиновника ракетная опасность, протоколы и инструкции», – рассуждает Роман.
Сейчас он работает, в выходные помогает волонтерам, а в остальное время стоит в очередях в госучреждения. Регистрация, восстановление документов для родителей. Только на то, чтобы пройти череду инстанций и оформить карту жителя Курской области, ушел целый день. При этом бесплатный проезд по ней почему-то так и не заработал.
«У меня один вопрос: долго над нами будут издеваться?» – Ковалев записал обращение к врио губернатора Курской области Алексею Смирнову, где предложил ему или кому-то из ответственных чиновников пройти с ним эту бюрократическую волокиту. Ответа пока не последовало.
«Да, у чиновников всё законно, не подкопаешься. Есть протокол на случай ракетной опасности. Ну выйди ты к людям, поговори с ними. Вынеси скамейки, позвони своему начальству и попроси поставить тент, сделай так, чтобы можно было от жары где-то укрыться. Поставьте воду и стаканчики в МФЦ. Там сотни людей стоят часами. И они тоже хотят пить», – вздыхает наш собеседник.
Волонтеры делают то, что в их силах. Если бы не эта помощь, говорят переселенцы, страшно было бы подумать, каково пришлось. Роман опять приводит свой пример: 15 тысяч рублей от государства он получил лишь день назад, 10 тысяч не пришли на карту до сих пор, хотя статус заявления на госуслугах «исполнено». При этом многие из его земляков получили отказ из-за каких-то несущественных ошибок при заполнении заявления.
Пять зубных щеток и девять пакетов муки
За помощью волонтеровов тоже приходится стоять в очередях. «Нам нужна была подушка. День ушел, чтобы отстоять в двух очередях. В итоге у меня пять зубных щеток и девять пакетов муки. Что мне делать с этой мукой? А то, что нужно, не получишь», – вздыхает суджанец.
Гуманитарная помощь должна быть адресной, уверен он. И приводит пример своего села. Местные жители, которые несколько лет назад уехали в Москву, сейчас организовали небольшую группу в соцсетях. Там переселенцы пишут, что им нужно, указывают ближайший пункт ПВР, а люди, которые хотят помочь, связываются с ними в личных сообщениях и делают заказы через маркетплейсы. В итоге люди получают необходимое, а не очередной, десятый по счету пакет муки и набор зубных щеток.
«Пока гуманитарную помощь считают тоннами, будет так. Проще всего привезти тонну воды. Дешево, удобно, доступно. И никто не задается вопросом: зачем везти фуру воды из Москвы, тратить такой ресурс, если купить ее гораздо проще на месте. Все просто – для статистики», – пожимает плечами Ковалев.
При этом он уверен: хороших людей очень много, сейчас он видит это каждый день. «Человек завел в продуктовый магазин: бери все, что сейчас нужно, я оплачу. Неловко, неудобно. С другой стороны – мы только приехали. Я не знаю, что будет завтра, сколько нам придется платить за жилье, куда еще придется ехать», – объясняет Ковалев. Говорит, что просто побоялся бы тратить те немногое деньги, которые были на тот момент.
– Эмоционально сложно. Я спать не могу, – признается он. – И вижу, что происходит с другими переселенцами, они накручены, готовы сорваться на любого. То паника – все пропало, то эйфория – хочется смеяться, радоваться... Все пережили сильный стресс и до сих пор в нем находятся. Алкоголь помогает на 2–3 часа. Какие-то сильные лекарства просто на время отключают эмоции. Это настоящий посттравматический синдром, тут нужна помощь специалистов, причем очень долгая работа. Об этом сейчас тоже никто не говорит.
Ирина ТРЕТЬЯКОВА
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 36 (1559) от 3 сентября 2024 года
избирательная кампанияВ Курской области началось голосование на выборах губернатора
люди в белых халатахБолее 2500 курских медиков получат прибавку за работу с ранеными
благотворительность
герои нашего времениКурские волонтеры эвакуировали из Коренево 98-летнюю участницу Сталинградской битвы
документальное кино
прогноз погоды
родные места
ну и ну!
благоустройство
трагедия на дороге
происшествия
происшествия
происшествия
происшествия
бейся, «сине-белый»!
супермарафонец
за рулем
право естьКуряне судятся из-за неисправных автомобилей, бракованных ноутбуков и некачественной обуви
рынок труда
юридическая консультация
кошелек
росреестр разъясняет
советы врача
хозяйке на заметку
полезные советы
