Жена Черчилля подарила курянину жилетку и ружье
Нелегкая юность досталась нынешнему пенсионеру Георгию Катыхину, бывшему главному энергетику завода «Электроаппарат». В 1943 году, во время оккупации, ему было всего 15. До прихода немцев Жора в свободное от учебы время, как и многие его одноклассники, изучившие автодело, работал водителем полуторки. Возил на линию фронта почту и хлеб.
«Есть что вспомнить, и есть что забыть»
По ноЧам с ребЯтами охраняли кабинет военной подготовки, где был склад боеприпасов, или, сидя в окопе, сбивали осветительные ракеты. На уроках НВП изучали все виды оружия и способы ведения боевых действий. После бомбежек вместе со всеми разбирали завалы, оказывали помощь раненым, хоронили погибших. В те годы подростки воевали и трудились наравне со взрослыми. «Есть что вспомнить, и есть что хотелось бы навсегда забыть», – с тяжелым вздохом говорит Георгий Александрович в ответ на нашу просьбу рассказать о годах войны и оккупации.
На линию фронта Катыхин ездил с напарницей-почтальоном. Случалось добираться аж до Орловской области. Однажды на обратной дороге в Курск, где-то примерно за Фатежом, попали в транспортную пробку – трассу перегородил подбитый немецкий танк. Все, кто ехал впереди, огибали его справа, а один нетерпеливый водитель выскочил из своего ряда и направился в объезд со стороны обочины. Жора хотел уже последовать его примеру. Но не успел грузовик поравняться с танком, как раздался оглушительный взрыв. Полуторка взлетела на воздух. Оказывается, за бронемашиной скрывался раненый фашист с гранатой в руке.
А как-то Георгий с напарницей остановились в лесу, пережидая бомбежку. Выскочив из машины, побежали в поисках укрытия. Паренек увидел брошенный немецкий блиндаж. Забежал туда и остолбенел от страха – за столом сидел немец. Только через минуту придя в себя, понял, что перед ним убитый. Недолго думая, забрал у него автомат с патронами и выскочил вон. Вообще оружия у тогдашних мальчишек было навалом, причем самого разного. Чего не скажешь о хлебе и других продуктах. Поэтому винтовки, гранаты и автоматы меняли на базаре на еду.
За время бомбовых налетов Георгий Александрович насмотрелся всякого. Был случай, когда целая семья спряталась от бомбежки в погребе собственного дома на берегу Кура, но бомба пробила крышу, потолок и пол, угодив точно в подполье. Не спасся никто. В другом доме, на углу улиц Узенькой и Нижний План, брат и сестренка лежали в кровати, и бомба угодила аккурат между ними, но по какой-то причине не разорвалась. Дети чудом остались живы.
Бургомистр отказался подписать список на расстрел
«Мы жили в центре, неподалеку от редакции «ДДД». Я учился в школе №14. Сейчас это здание техникума на Садовой. Оборона была поставлена плохо. Наши «тугодумы» решили обороняться от танков… баррикадами, как во времена Парижской коммуны, а потом обвиняли город Курск, что он сдался, – говорит Георгий Катыхин. – Нам доставалось и от своих, и от чужих. Чего стоил один только авианалет, когда в течение суток город без передышки бомбили около 500 немецких и советских самолетов. Мы уже перестали прятаться в окопах и специально вырытых зигзагообразных щелях, потому что ничто не спасало от такого шквального огня. Надеялись только на судьбу. Плотность огня была столь сильной, что ни одна из листовок, сбрасываемых на город вместе с бомбами, не долетала целой до земли – их разносило в клочки.
После освобождения в разбомбленный город приезжал Илья Эренбург, работавший военкором. Говорят, именно он плохо отозвался о Курске, как о городе, где за время оккупации было расстреляно очень много евреев. Поэтому нам и не дали звание «Город-герой». Хотя мы сами были свидетелями, как люди, рискуя собственной жизнью и жизнью своих близких, укрывали у себя всех, кому угрожала опасность, прятали раненых, поддерживали связь с партизанами».
По словам Георгия Александровича, в годы оккупации немцы назначили бургомистром Курска бывшего директора центральных электросетей по фамилии Тепов. Это был интеллигентный пожилой мужчина с благородной внешностью. Отказаться от назначения он не мог – рисковал жизнью. Но при исполнении служебных обязанностей дважды отличился героической принципиальностью. Во-первых, отказался ставить свою подпись под списком коммунистов и евреев, отправляемых на расстрел. Во-вторых, не дал взорвать подстанции электросетей и некоторые важные коммунальные объекты ни немцам, ни своим. Фашисты бургомистра пощадили. А вот свои после войны дали инженеру 10 лет лагерей. Об этом говорил весь город, но, увы, документальных подтверждений никто не видел. Говорят, они хранились в секретных архивах.
Английскую двустволку обменял на хлеб
«Освободили нас в феврале, – рассказывает Катыхин. – Этот день не забуду никогда. В 6 утра около дома остановился обоз. Мы увидели людей в советской военной форме, услышали русскую речь. Солдаты просили ведра, чтобы набрать воды. За минуту к ним сбежалась вся округа. Люди плакали, обнимали их, каждый нес последний кусок, хотя самим есть было нечего. Хотели хоть чем-то отблагодарить. Вскоре прошел слух, что по освобожденным российским городам ездит жена самого премьер-министра Англии Уинстона Черчилля с миссией Красного Креста. Посетила она и Курск».
Григорию Катыхину и его другу Володе Долгинцеву повезло – довелось увидеть ее вживую. «Встречу с жителями освобожденного города супруге английского лорда устроили и в нашей школе, – вспоминает ветеран. – Было все руководство города и области. Первые лица, такие, как секретарь обкома и горкома, тогда носили генеральские погоны. Наши учителя составили списки тех, кого следовало наградить. Попал в них и я. Как выглядела жена Черчилля, помню смутно. Симпатичная миниатюрная женщина. Переводчик перевел нам ее прочувствованную речь, после чего директор школы стал зачитывать по очереди фамилии. Мы подходили и получали из ее рук подарки. Мне достался теплый суконный жилет на меховой подстежке и английская охотничья двустволка». Безрукавку на меху Жора носил долго, она даже пережила войну, а вот ружье через несколько дней отнес на «барахолку», расположенную тогда на площади Добролюбова. Пришлось обменять ее на хлеб.
– И много выручили за такую диковинку? – интересуемся мы.
– Кажется, не больше трех буханок хлеба, – припоминает курянин. – В те годы все перевернулось с ног на голову. Хлеб был дороже золота. Сейчас такой редкий подарок, наверное, стоил бы бешеных денег, а тогда ружье я посчитал совершенно ненужным, ведь к нему не было патронов. К тому же мы с приятелями и так были вооружены до зубов. У нас были гранаты, автоматы с патронами и даже один пулемет, для которого мы своими руками построили дзот. От рытья окопов, строительства дотов и дзотов тогда не был освобожден никто. Эту трудовую повинность несли все от мала до велика. К сожалению, сейчас государство не признает меня и моих ровесников ни участниками войны, ни тружениками тыла. Кто же мы тогда? Просто свидетели? – с горечью недоумевает ветеран.
Своими уникальными воспоминаниями тогдашние мальчишки, а ныне бабушки и дедушки делятся редко. Их детям, внукам и правнукам некогда в повседневной суете выслушать стариков. А ведь у каждой семьи своя история, достойная отдельной повести.
Марина КРАПИВНАЯ
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 02 (588) от 10 января 2006 года
звездный мирпан или пропан?демографиязеленый змийэкстремалычерный рейтингновый законсамоуправствопочтовый ящик «ддд»с днем рождения!происшествияавтосалонавтосалонавтосалонавтосалонпланета загадокНетленный лама загнал науку в тупик. Его тело живо спустя 75 лет после того, как он покинул мир
планета загадокпланета загадокпланета загадокпланета загадокпланета загадокздоровьечкоздоровьечкодела домашниедела домашниедела домашниедела домашниедела домашниедела домашниедела домашние
