Рассказы разведчика
После войны мой дядя Иван Ильич Борисов работал председателем колхоза «Красная горка» в селе Пузачи Мантуровского района. Этот интересный человек с постоянно смеющимися добрыми глазами, бывший разведчик, часто рассказывал о своей фронтовой жизни. На войне было место не только жестокости и геройству, но и юмору со смекалкой.
Красота против войны
Тяжелый для советской армии 1942 год. Передовая. Ранняя весна. Между нашими и немецкими траншеями менее 200 метров, их разделяла неглубокая речка с низкими берегами. Бойцы слышали разговоры фашистов и чувствовали: у тех обеденный перерыв – ветер доносил ароматы плохо пахнущей немецкой эрзац-еды. Дорога в наш тыл тянулась по открытой и простреливаемой местности. Днем было невозможно доставить на передовую еду, воду и боеприпасы. Лишь когда темнело, солдаты приносили продукты и чай в заплечных термосах, ящики патронов и гранат.
После тяжелых боев наступило временное затишье. В блиндаже четверо раненых солдат, постоянно просят пить. За ними присматривали две молоденькие санитарочки – настоящие русские красавицы Ира и Надя. Девочки упрашивали раненых потерпеть до наступления темноты. На берегу реки находился родник, где ночью солдаты котелками набирали ключевую воду. Впрочем, и это было рискованно – немцы ракетами освещали передний край обороны и вели обстрел. Накануне ночью принесли лишь половину котелка воды, пробитого вражеской пулей.
И вот белокурая Надя не выдержала жалобных просьб раненых, испытывавших жажду. Среди бела дня надела белый халат и на виду у немцев, размахивая котелком, во весь рост пошла к роднику. Распущенные косы развевались по плечам. Наши бойцы с замиранием сердца смотрели на ее подвиг, граничащий со смертельной опасностью. Немцы, похоже, опешили при виде такой красавицы. Надя набрала воды и также медленно поднялась на пригорок. Опустилась в траншею и пришла в блиндаж. Конечно, она получила наказание от начальства. Но продолжала верить, что в санитарку стрелять не будут: рядовые немецкие солдаты – такие же люди. И у них не поднимется рука на беззащитную красивую женщину...
Спустя какое-то время Надя решила повторить дневной поход к роднику. И тут немцы открыли по ней интенсивный огонь, но ни одна пуля не попала в девушку. Санитарка уже поднялась на пригорок, когда после кратковременного затишья, с вражеской стороны раздался единственный выстрел. Надя упала, котелок покатился по земле. Все ахнули. Наши солдаты были готовы броситься в атаку, однако офицеры удержали их от бездумного шага. Наступила тишина. Надя не шевелилась...
Через 5 минут с немецкой стороны раздались крики: «Рус, спасите Катюшу!» Два наших разведчика, надев каски, выскочили из окопа и подбежали к лежащей Наде. Она была ранена в бедро. Девушку подняли и понесли в блиндаж. Немцы не сделали ни одного выстрела. Ира промыла и перевязала рану – пуля прошла навылет через мягкие ткани. Через 3 дня упрямая Надя опять ходила за водой. Немцы не стреляли, но кричали: «Рус, Катюша! Рус, Катюша!»
Спустя какое-то время наши атаковали позиции противника, взяли пленных. Один из них рассказал: когда немецкий офицер увидел санитарку, идущую за водой, приказал стрелять. Но солдаты целились мимо. Офицер выхватил винтовку у одного из них: все прекратили огонь. Тогда офицер выстрелил сам
Как повар с топором «тигр» в плен взял
На Курской Дуге советские войска готовились к контрнаступлению. В Поныровском районе часть Ивана Борисова расположилась на восточном гребне холма, а немецкая оборона через лог – на западном холме. В нашем тылу когда-то был смешанный лес. Крупные дубы и клены выпилили на блиндажи. Остались пни да заросли осинника, редких берез, рябин и ясеней, где старшина замаскировал передвижную кухню. Он привез 3 мешка картошки, собранных колхозниками, и 50 банок свиной тушенки. Сказал повару: «Петров, солдатам надоели каши и макароны, нужно приготовить хороший обед».
На фронте ходили слухи, похожие на анекдоты, как солдат с топором на передовой взял «тигра» в плен. Во время завтрака бойцы увидели на груди молодого повара боевую медаль. В шутку спросили: не он ли с топором танк пленил? Петров неохотно ответил: я с кухней всегда на передовой, а после настойчивых просьб поведал, как заслужил награду:
«В день, когда через наши окопы прорвался в тыл немецкий «тигр», мы с водителем полуторки и помощником набрали воды из родничка. Тут на передовой артиллерийская и пулеметная стрельба, рев моторов. Оказалось, немцы решили перед обедом провести танковую разведку боем. Мы растопили котел и стали ждать, чем дело кончится. Решили, если помощники с передовой не придут – приготовим макароны по-флотски. Сражение сражением, а солдат надо кормить. Я отправился в осинник за дровами. Взял топор, автомат, гранату и скатку. Оружие нам выдавали на случай появления диверсантов, а скатка для бойца – и одежда, и матрац, и одеяло.
Рублю сушняк и слушаю, что там на передовой. Несколько взрывов, звуки немецкого танка. Приближаются! Треск ломающихся деревьев примерно в 200 метров от меня. Похоже, прорвался через наши окопы. И верно – по низине, заросшей кустарником, «тигр» с развернутой назад пушкой двигался прямо к дымящей кухне. Ну, думаю, все пропало! Раздавит котлы, и солдаты останутся без обеда. Спрятался в кустах, а когда танк поравнялся со мной, запрыгнул на него. Пробую на башне открыть люк топором, чтобы бросить гранату. Не открывается. А до кухни меньше 100 метров...
Вцепился за ручку на броне. Одну ногу поставил на какой-то выступ, другой болтаю перед смотровыми щелями. Немцы решили попугать, открыли огонь из двух пулеметов. Ну, думаю, точно в котел попадут – обухом топора ударил по стволу одного пулемета: он согнулся и замолк, потом – по другому. Затем снял скатку и развернутой шинелью закрыл смотровые щели. «Тигр» развернулся в сторону осинника, рассчитывая, что меня сбросят падающие деревья. Но они валились вперед. Танкисты попытались сбить меня пушкой. Стали разворачивать пушку, но она уперлась в толстую осину, мотор заглох...
Я перебрался на башню и начал с остервенением бить обухом топора по люку. Через 5 минут он приоткрылся, показались поднятые вверх руки и испуганные физиономии немцев. Через несколько минут по колее прибежали специалисты по борьбе с танками, вооруженные гранатами и бутылками с зажигательной смесью. Посмотрели на танк, на пленных. Потом на меня с топором. Удивились, покачав головами, и разразились хохотом.
Танк наломал много дров, с передовой прислали помощников, и мы быстро приготовили картошку со свининой. После обеда приехали начальник штаба и какие-то офицеры. Увидев танк с погнутыми пулеметами и закрытыми шинелью амбразурами, тоже не могли удержаться от смеха. Полковник спросил: «Петров, ты что, танк взял в плен с одним только топором?» Я добавил: «И с шинелью». Офицеры долго не могли унять хохот. Начштаба достал коробочку с медалью «За боевые заслуги», подписал удостоверение и вручил мне. Оказывается, и при работе на кухне можно получить боевую награду».
Береза на нейтральной полосе
Весной 1943-го подразделение Ивана Ильича ночью заняло выгодную позицию за небольшой насыпью грунтовой дороги. А немцы расположились в открытом поле, где стали углубляться в землю. На нейтральной полосе, у обочины дороги росли молодые деревья. Несколько лет им, но кроны хорошо разрослись. Часть деревьев наши срезали для улучшения обзора. Немцы, заметив это, открыли стрельбу. Остались пара дубочков, клен и высокая стройная березка с распустившимися листьями. Думали, командир отдаст приказ назавтра их спилить, чтобы фашистские минометчики не пристреливались. Но прошло двое суток, и бойцы увидели, что тот задумал.
Ночью набрали в поле соломы, набили два мешка и привязали каждый за угол в кроне дуба и клена. Внизу к ним прицепили телефонные провода и провели в траншею. На рассвете, как и ожидалось, немцы подумали, что деревья русские будут использовать для устройства наблюдательных постов. Стоило пошевелить мешки, как враг открывал огонь. Так удалось засечь расположение немецких пулеметчиков... Правда, дуб и клен сильно пострадали. Осталась нетронутой лишь березка – символ России. Ею любовались и наши, и немцы, вспоминая о мирной и счастливой жизни.
После недели затишья фашисты открыли минометную стрельбу. Осколок отколол от дерева самую крупную скелетную ветвь с большой частью ствола, оставив глубокую рану длиной в полметра, глубиной почти до середины ствола. На второй день, когда из-за облаков показалось солнце, стало ясно, что листья на березе повисли и стали увядать. Единственное деревце, оставшееся на нейтральной полосе, погибало.
Безлунной ночью, когда немцы прекратили контрольную стрельбу, два наших воина прихватили неизвестно откуда-то появившуюся в окопах лестницу, ведро и веревки, и отправились лечить березу. Только приставили к дереву лестницу, фашисты стали пускать осветительные ракеты. Прозвучала пара очередей, и все стихло. Бойцы быстро привязали поврежденную ветвь к стволу, нижнюю часть примотали портянками, пропитанными жидким коровьим пометом и плотно привязали веревкой. Набрав воды из колеи на дороге, полили березку. Все удивлялись, почему немцы долго не пускают осветительные ракеты и не стреляют? Три дня все волновались и наблюдали из окопов за перебинтованным деревцем. Увядшие листочки начали оживать. Это была победа жизни над войной. Даже немцы кричали: «Рус, карашо! Бероза!» Иван Ильич считал, что даже они поняли, увидев лестницу и ведро, что русские хотят полечить березу, и минут 20 не освещали передний край.
По материалам Николая БОРИСОВА
Вверх▲
Отзывы читателей (0)
Написать отзыв▼
Архив рубрики / Другие статьи этого номера 30 (720) от 29 июля 2008 года
В подтаявшем пломбире накапливаются токсины – и мороженым можно отравиться
«Славянская клиника» в Курске: похудение без диет, без запретов